[Irena Law]

Оставлю тут, чтобы не потерять.

С каждым разом чуточку больше, чуточку храбрее

Он желает вернуться к началу.

Приятно думать, что в прошлом он знал о том, что наконец-таки будет номинирован на премию американской академии «Оскар» и примет участие в блокбастерах , возьмет это себе на заметку и сделал свой первый шаг, а потом еще и еще один, и вот он наконец-таки здесь - с ревом проносится по изогнутым улицам в своем серебряном Порше с откинутым верхом под слепящим солнцем. Приятно думать, что у него хватило сил создать будущее своими руками, что правильное сочетание работы, планирования и жертвенности могут не особо высокого, умного и привлекательного двадцатидвухлетнего калифорнийского парнишку превратить в сорокаоднолетнего красавца с рекламных постеров. Потому что, если Джереми Реннер действительно заслужил свой теперешний успех: номера в Four Seasons, место за рулем авто, участие в «Мстителях» и «Наследии Борна» - самых ожидаемых фильмах лета, просто потому, что в один день он решил продолжать, мы получаем некий процесс, карту, которой можем следовать, чтобы достичь гарантированной славы.
Вдвойне плохо, что это не совсем так. Наивно было бы думать, что мы полностью контролируем наши судьбы. Слишком много вариаций, которые необходимо просчитать, слишком много случайных столкновений.

Вот, например, пять минут из его сегодняшнего путешествия. Реннер тормозит на красный сигнал светофора. Рядом с ним останавливается автобус, заполненный таращащимися туристами. Актер только что говорил о своей растущей популярности, о том, что его чаще узнают на улицах.
-Да, такое бывало несколько раз, - говорит он. – Люди просто хотят поговорить о чем-то. Это приятно. Люди по большей части…
-Эй!- внезапно его окликают.
-… люди по большей части…
- …Эй!- теперь голос звучит громче.
Это водитель автобуса. Она смотрит сверху в Порше Реннера. Он поворачивается, чтобы взглянуть на нее, так медленно, что можно слышать, как хрустят его шейные позвонки. Но вот его лицо озаряется узнаванием.
-Эй, - произносит он. – Как дела?
- Давно не виделись! – говорит она.
- Рад тебя видеть! Как ты?
- Я ведь говорила, что ты будешь сниматься с Томом Крузом? Говорила ведь?
И если женщина за рулем туристического автобуса действительно предрекала это Реннеру, она несомненно оказалась права, когда он появился с Крузом в «Миссии невыполнима: Протокол Фантом» прошлой зимой.
- Не знаю, не знаю… - улыбается Реннер. – Ты поешь для этих людей? – он оборачивается к восхищенным туристам, снимающим звезду рядом с ними. – Она потрясающе поет,– обращается он к ним.
- Спасибо, - говорит она. – Хочешь в Барни сходить? Ты туда направляешься? Направляешься в Барни?
- Нет, не сейчас.
- Больше нет, хм? Я за тебя рада, братишка. Приятно повидаться.
- Спасибо, дорогая, - цвет сигнала светофора меняется, и разговор обрывается. Реннер поворачивает налево, а автобус продолжает двигаться прямо.
- Поразительно, - говорит Реннер больше для себя. Как все сложилось! Именно этот автобус и этот светофор! Крошечная вероятность совпадения времени и места, и желание Реннера поехать по этому маршруту.
- Обыкновенно я болтался в караоке-барах все время. Это единственное развлечение, которое можешь себе позволить, если нет денег. Я ходил туда дважды в неделю, – Реннер указывает на «Забегаловку Барни» - местечко с пивом, бургерами и караоке, которое как раз появляется справа, – с 1995-го до, примерно, 2002-го. Точно. Она была одной из девчонок, которые зависали там В Барни была целая толпа народа, своя тусовка. Мы просто проводили время вместе, это было лучшее время. Знаешь, она была потрясающей певицей. Действительно, действительно, потрясающей.

Вот кем она хотела стать. А теперь один из них проезжает в купе-Порше мимо Барни, на пути к вершине славы, а другая поет туристам в открытом автобусе. Как двое людей, начинавших в одном месте, достигли настолько разных результатов, если не из-за «веления звезд».
Реннер паркуется рядом с бульваром Голливуд 7777. Он жил в этом скоплении квартир, в студии на нижнем этаже, в течение 5 лет, в свои «караоке дни». Здесь он жил дольше всего, с тех пор, как был ребенком. Но это все-таки не первое место жительства, когда он впервые прибыл сюда из Модесто в поисках своей мечты. Первым был дом 1635 на Формоза авеню, которая в то время была довольно-таки сомнительным местечком.(Реннер вспоминает, как одним утром он вышел за дверь и наступил на ничком лежащего человека на пешеходной дорожке, под прицелами пистолетов пары полицейских). Но 7777 бульвара Голливуд стала его стартовой площадкой. Его друзья заняли почти все квартиры в здании: «Было похоже «Мелроуз Плейс», - говорит он, и его дела в основном шли хорошо здесь, несмотря на то, что Реннер был на мели, и приходилось выбиваться из сил на работе, а ночами завывать в «Забегаловке Барни». Реннер жил в этой квартире, когда получил свою первую значительную роль в 2002 году, сыграв в биографическом фильме про серийного убийцу-каннибала Дамера. Это было небольшое кино, снятое быстро, но люди, которые были вовлечены в него, действительно приложили много сил для его создания. После этого актера стали узнавать на улицах. К сожалению, это был тот тип людей, который желает быть каким-то образом связанным с убийцам, держащими головы молодых людей в холодильнике.
Из-за сумасшедшей девушки, укусившей Реннера за руку, ему пришлось отправиться в больницу за курсом уколов. Но это лишь вторая по странности встреча с поклонником. Самым странным был старик, в районе шестидесяти лет, начавший неожиданно возникать в тех местах, в которых появлялся Реннер: в кафе на углу, в магазине пластинок. Мужчина говорил : «Блин! Какая удача встретиться вот так вот, может, это знак? Может, нам стоит пойти и выпить?» Реннер всегда отказывался, не придавая особого значения ни этому парню, ни его неожиданным появлениям. Это продолжалось до того момента, пока мужчина не заявился к дверям квартиры Реннера, и правда не всплыла наружу. Реннер гулял с собакой, а мужчина наткнулся на него: «Вот мы снова встретились! Можете поверить? Поблизости где-то живете?» Реннер ответил: «О, нет, просто с собакой гуляю». И мужчина опять попросил Реннера сходить с ним выпить. Но, когда и в этот раз Реннер ответил, что нет, спасибо, нет, мужчина расстроился. Начал кричать. Реннер оттеснил его, продолжив прогулку с собакой, петляя по улицам, сворачивая за углы, мимо изгородей и зданий, подальше от того места, пока наконец-таки не решил, что мужчина отстал, и только тогда вернулся домой. Он сидел перед компьютером, когда услышал шум на террасе. Шум разбившейся кофейной кружки. Реннер подумал, что это собака или кошка – у него был кот по имени Майло –сбили ее. Он вышел наружу, чтобы проверить. А там был этот человек. Там был тот самый человек, и он держал Майло в руках. «Он держал моего кота, словно какой-то футбольный мяч, - говорит Реннер, сидя в Порше столько лет спустя. Реннер стоял оглушенный, словно замороженный, в глубоком шоке. Мужчина бросился на улицу. Реннер погнался за ним, но прежде чем догнал его, тот запрыгнул в машину и унесся. Мужчина исчез, и Майло вместе с ним. Реннер никогда не видел их больше.
«Надеюсь, у Майло счастливая жизнь, - говорит он сегодня, заводя двигатель. – Надеюсь, он не окончил свою жизнь в качестве обеда этого парня».
Мы никогда не узнаем, закончил ли Майло, играя с солнечными зайчиками, или в горшке на плите. Что Реннер с уверенностью выучил, так это то, что случайности не всегда бывают таковыми.

Когда актер наконец съехал из той квартиры, чуть позже, он подписал свой первый контракт на съемки в фильме «S.W.A.T.» – чистый выброс тестостерона на экран. На тот момент у него было лишь 200 долларов за душой, но он отнес контракт в банк, получив ссуду, и вместе с актером Кристоффером Уинтерсом купил дом в Николс каньоне. «Ненавидел платить ренту, - говорит Реннер, – деньги, выброшенные на ветер». Он и Уинтерс поработали над домом, который был потрясающим местечком 60-х годов в стиле модерн. Они приложили много усилий для реконструкции здания. Многим людям он понравился. А через несколько месяцев кому-то он понравился настолько, что он предложил Реннеру и Уинтерсу 900 000 долларов за дом, в который те вложили 659 000 долларов. Они получили значительную сумму за несколько месяцев, столько денег, сколько не смогли заработать за всю свою жизнь. А это означало, что они купили еще один дом. А потом еще один. А потом кондоминиум в Грэнвилль Тауэрс. И еще один дом. Катаясь по городу сегодня, Реннер отмечает дом за домом, объекты, как он их называет, а затем ремонтирует, один или с Уинтерсом. С 2002 года они купили и продали более чем 15 домов, с каждым разом чуточку больше, чуточку храбрее. Частенько они жили в них временно, среди оголенных балок, без водопровода или электричества, пытаясь выжать еще немного долларов. «Я знаю все Старбаки в которых есть душевая», - говорит Реннер.

Актер тормозит возле салона Грик Ривайвл в Западном Голливуде, почти скрытом от глаз фикусами. Он и Уинтерс посадили настоящий лес из фикусов, ставших их своеобразной подписью. «Знатная ограда, - говорит Реннер, признавая их размеры. Вместе с Уинтерсом они купили дом, прозванный Домом Хемингуэя, за 1,55 миллиона долларов в 2008 году. Около года спустя, в период краха на рынке продаж исторических поместий в Калифорнии, они продали его за 4 миллиона долларов. Это не просто хобби, они настоящие эксперты в этом деле. «Никогда не был на фондовом рынке, - говорит Реннер. – Это просто как азартная игра. Я игрок, но я играю с осязаемыми вещами. Если я полностью в объекте, по крайней мере, я могу спать в этом чертовом месте». Тем временем, он продолжил такое же основательное строительство своей актерской карьеры. Сначала были второстепенные роли. Он был дешев и хорош. Потом он сыграл ведущую роль в «Повелителе бури» Кэтрин Бигелоу – он понравился ей в «Маньяке Дамере»,- за которую был впервые номинирован на американскую премию «Оскар». (Как раз тогда он реставрировал кондоминиум, спал на полу на матрасе, покрытом пластиком, и беспокоился за гипсовую пыль на своем фраке). По имеющимся сведениям, он получил лишь 65 000 долларов за роль подрывника, а за роль в «Наследии Борна» уже 5 миллионов, но успех с домами поставил нужду в деньгах на второе место. Это позволило ему занять выигрышное положение. «Я всегда хотел принимать только правильные решения, - говорит актер. Сейчас Реннеру никогда не приходится принимать предложение, находясь в отчаянной ситуации. Вместо этого он занял свою кинематографическую нишу - напряженные, бросающие в дрожь, неоднозначные с моральной точки зрения роли, периодически позволяющие ему принимать обличье жестокого ублюдка. Боевики не ранят. И вот он, один из новых актеров-счастливчиков, карьеру которого можно сравнить с прямой линией, получил следующую номинацию на «Оскар» за «Город воров», которая привела его к «Миссии невыполнима», а затем и к «Мстителям», а теперь он принимает участие в «Наследии Борна». Ступенька за ступенькой на пути к вершине пьедестала.

Он вновь останавливает Порше возле еще одного дома, который они с Уинтерсом восстанавливали - Дом Старджес, предположительно в его гостиной женился Чарли Чаплин. Здесь также возвышается изгородь из фикусов. Реннер жил в этом доме до относительно недавнего времени, до тех пока не начал слышать крики туристов из автобусов по ту сторону деревьев, и незнакомые люди не стали подкидывать странные свертки к его воротам. Он мог бы почувствовать, что его действительность изменилась, что смутные очертания ситуации с Майло приобрели реальный облик. «Я не мог больше просто вынести мусор», - говорит актер. – Это действовало угнетающе». Последним ударом было невменяемое противостояние с представителями мобильной группы активистов, занимающихся йогой. «Ребята, я ведь не прихожу к вашему Порше и не начинаю делать упражнения, - говорил им Реннер. – Свалите отсюда». Но он знал, что последует дальше. Пришлось сдать свой дом в аренду и переехать в отель «Four Seasons». Только вчера он купил новый дом, уютное пристанище, скрытое в каньонах. Пока не обжился в нем, но теперь желает смотреть в будущее с надеждой.

Вот он - дом 60-х годов, 1964, если быть точным. Плоские крыши, острые углы, широкие бортики. Воздушность и большое количество стекла. Реннер прогуливается вокруг него, прижимаясь лицом к стеклам. Это потрясающий дом. Не трудно увидеть то, что видит он или, по крайней мере, видит в них сейчас. Труднее знать, каким он видит этот дом в будущем. «Возможно, я буду жить всегда, - говорит Реннер. Дом на удивление не тронут, и Реннер собирается попробовать сберечь его дух. Бывший владелец, недавно умерший, жил там долгое время и заботился о доме. «Я хочу отдать должное этому парню, - говорит Реннер, любуясь кирпичным камином, который скоро будет ему принадлежать. – Многим здешним нравится все здесь портить, и это разбивает мне сердце. Этот город и так постоянно меняется».
Вещи бывшего владельца все еще в комнатах. Дом напоминает музей, этакую капсулу времени. В кабинете дюжина фотографий в рамке, на которых изображен бывший хозяин и все места, которые он посетил – временное свидетельство его существования: вот он перед Кремлем, напротив Пизанской башни. А над его столом, на месте, где он всегда мог видеть ее, висит карта мира.

Реннер направляется в Беверли Хиллс, чтобы повстречаться с Уинтерсом на их последней стройке на Делферн Драйв. По правде говоря, дом на 95% принадлежит Уинтерсу, так как Реннер был очень занят последнее время, занимаясь другими вещами, но они до сих пор делят ответственность. Просто это их наибольший риск. «Это большое дело, - говорит Реннер, сидя в Порше. – Большое, большое, большое дело». Он не шутит. Все, что осталось от первоначальной постройки – пара возвышающихся каминов. Остаток конструкции - 10 тысяч квадратных футов одноэтажного дворца в стиле арт-деко с 14-ти футовыми потолками и одиннадцатью ванными комнатами – совершенно новые. Реннер и Уинтерс проходят по акрам грязи ко входной двери, над которой сидят на насесте два каменных орла. Им сказали, что орлов спасли из старого здания федерального хранилища в Лос-Анджелесе. «Эй! Орлы, на взлет! – счастливо кричит Реннер. Они почти год были заняты с этим домом и называют его Хранилище. Настоящий памятник архитектуры. Рабочие везде, вынимают пальмовые деревья, красят отделку. Уинтерс хочет получить совет Реннера по ряду окончательных моментов, и они шествуют через хозяйскую спальню в помещение, которое станет одной из громадных туалетных комнат. Она занимает около сотни квадратных футов, с собственной ванной и мебелью из грецкого ореха. У Уинтерса в руках три образца панели, различающиеся оттенками на свету.

Реннеру нравится наиболее светлая из трех, потому что она передает красоту дерева лучше прочих. «Думаю, эта лучше, чувак», - и он прав. Это действительно красиво. Каждый угол этого дома - отливающий оловом потолок кухни, дверной проем, отражающийся в зеркале, уступ на крыше снаружи - свидетельствуют о заботе.
Уинтерс говорит позднее: «Мы не прогорели, даже когда на рынке был спад. Иногда приходится учесть эту скидку в размере 5-10 процентов, и это будет иметь реальное значение». Один из результатов этой разницы в цене ожидает в гараже: большой фонтан с фигурой женщины в полный рост в центре. Видимо, ею владел какой-то знаменитый актер до того момента, пока не впал в финансовые проблемы. Уинтерс и Реннер купили фонтан на аукционе Службы внутренних доходов. Вместе они планируют выставить этот дом минимум за 22 миллиона долларов, может быть, поднять ставку до 25 миллионов, пока тот самый актер наблюдает, как кардинально меняется его жизнь.
«Я счастливчик, - говорит Реннер, вновь проносясь по улицам. – Я вполне мог бы водить погрузчик». Он мог бы водить автобус с туристами, как та женщина, которую знал раньше.
Исключая то, что этого не могло быть.

Реннер проезжает мимо закусочной Мела на бульваре Сансет, в которую он и Уинтерс ходят каждый раз, когда покупают новый дом. Еще одна своеобразная подпись. Вот так все начинается. Они занимают столик, вытаскивают пачку салфеток, и начинают планировать свой следующий проект плюс 5-10 процентов сверху. Они размышляют о том, какой дом желают получить в результате, и как шаг за шагом достигнуть поставленной цели. Удачное расположение звезд не имеет ничего общего с этим планом. «Архитектура и строительство касаются того, как обойти препятствия, которые вам попадаются, - говорит Реннер. – Иногда это определяет, насколько успешны вы будете: насколько хорошо вы умеете преодолевать барьеры».
В прошлый раз у Мела, после того, как он впервые увидел дом в каньоне, в котором собирается жить вечно, он и Уинтерс на пару набрасывали план на своих салфетках, когда Реннер поднял голову. На доме на другой стороне улицы висел огромный плакат «Мстителей». Реннер с горой салфеток перед ним сидел и смотрел на супергероическую версию самого себя, на несколько этажей выше, чем любое из зданий, которые он когда-либо строил. Он и Уинтерс прервались и около минуты хохотали, раздумывая о том, какой путь они прошли от 7777 Бульвара Голливуд и Каньона Николс до «Наследия Борна» и Хранилища, как удачливы они, и вернулись к превращению салфеток в карту.

Эсквайр, август 2012